В связи с обострением ситуации на фронтах между Украиной и Россией возобновились разговоры о вероятности переговоров. В начале 2023 года были надежды, что Киев сможет занять «позицию силы» в переговорном процессе, если контрнаступление будет успешным. Однако жизнь показала, что на это не стоит рассчитывать. Теперь вопрос о переговорах и коммуникации стал более узким.
Исходные данные
Первый важный момент — готовность Запада инвестировать в военные действия, и эта готовность снижается ежемесячно. Остроту добавили события, связанные с возможным избранием Трампа. В то же время венгерский премьер-министр Орбан все больше играет на поле России, чтобы подорвать евроинтеграцию Украины в ЕС. Единственным существенным фактором за это время стал саммит НАТО в Вильнюсе в 2023 году, где были согласованы «гарантии безопасности», которые, как оказалось, не что иное, как обещание предоставлять военную помощь, но не в необходимых объемах для Киева, а в возможных.
Не очень позитивно выглядит и ситуация в Европе. При каждой удобной возможности канцлер Германии Олаф Шольц пытается подчеркнуть, что его страна не несет первоочередной ответственности за Украину. Его пугает возможный отказ от помощи Киеву со стороны США. Поэтому он постоянно напоминает о том, что больше не сможет повторять такие же щедрые жесты. Параллельно Шольц пытается давить на другие крупные страны Европы, но, например, Франция отклоняет эти просьбы. Серьезные намерения Шольца подтвердил визит в США, но американское правительство все меньше понимает, почему ему приходится тащить ярмо европейской безопасности более напряженно, чем самой Европе.
На фоне усталости Запада за закрытыми дверями политики все чаще повторяют, что Украина должна открыть свои глаза и в конце концов отказаться от идеи отвоевывания своих территорий. А чтобы положить конец войне, нужно что-то вроде минского образца 2015 года.
Есть ли перспективы
О переговорах часто упоминает и Путин, но ключевым моментом он ставит согласие Киева на «денацификацию». Если перевести на язык обычных людей, то это означает отказ Украины от независимости и суверенности. Но сами украинцы с большим возмущением относятся к такой перспективе, ведь обвиняют Запад в неудачной политике по умиротворению России, и они в этом правы.
Например, Меркель в 2015 году во время минских соглашений надеялась, что такие бонусы, как «Северный поток-2», смогут угодить Кремлю и убедить его отказаться от намерения вернуть себе Украину. Россия делала ставку на то, что интерес к Киеву на Западе с годами уменьшится, и он останется один на один с российской агрессией. Но это было ошибкой.
После минского формата Франция, Германия, Россия и Украина перешли на нормандский формат переговоров, полагаясь на миротворческие способности Меркель. Но за несколько дней до войны Путин озвучил две свои основные цели:
- отмена реорганизации Восточной и Восточно-Центральной Европы по образцу 1989 года;
- вывод сил США из этого региона.
Согласиться на это Европа не могла даже перед перспективой войны.
И что дальше?
Сейчас аналитики считают: самая большая проблема минских соглашений — уверенность, что Россия не совершит полномасштабное нападение на Украину, поэтому они не подразумевали изменений военного потенциала. Таким образом, международные партнеры предоставляли вооружение лишь для того, чтобы удерживать линию огня на Донбассе и Луганщине, и не более.
Тем временем за два года открытого противостояния точка зрения Путина не изменилась, и ради цели он готов к значительным жертвам, считая это исторической миссией. Поэтому Запад должен осознать, что никакие переговоры не изменят давления и амбиций Кремля, хотя на первых порах так и может казаться. Несмотря на это, искушение в западных силах урегулировать все через прекращение огня, убеждая себя, что это решит проблему, может взять верх над разумом.
