На заседании депутатов непризнанного Приднестровья 28 февраля предложение присоединиться к России так и не прозвучало. Так называемые представители власти обратились не только к России, но и к ООН, Европарламенту, ОБСЕ и другим международным организациям, но смысл их обращения выглядит довольно странным.
В обращении к России указывается необходимость «защиты» более 200 тысяч «российских граждан», проживающих здесь, и даже заявляется практически о геноциде (по крайней мере, экономической блокаде) со стороны Молдовы. Интересно, что это заявлено на украинском языке, но это всего лишь маленькая деталь полной картины.
Входит и выходит
Хотя слова звучат громко, это все равно не просьба присоединиться к России. Также совсем не упомянут референдум 2006 года, на котором «граждане высказались за независимость с последующим вхождением в Россию». Давайте рассмотрим этот вопрос.
Казалось бы, «новый субъект Федерации» мог бы принести массу позитивных результатов:
- Остановка процесса евроинтеграции Молдовы, по крайней мере, до окончательного понимания будущего «Приднестровья».
- Решение также могло бы вызвать дестабилизацию Гагаузии — еще одного проблемного региона в Молдове.
- Отсутствие у Молдовы средств для вооруженного разрешения проблемы сепаратизма создавало бы ситуацию, похожую на то, что произошло в Крыму. Регион «присоединяется к России», а страна, от которой он отделяется, не может найти решение. Это стало бы прекрасным преимуществом перед возможными переговорами о завершении войны в Украине.
- Угроза портам Одессы и судоходству по Дунаю. Наличие российского анклава автоматически требовало бы большей концентрации сил и средств со стороны Украины, Румынии и Молдовы.
- Расширение поля переговоров о завершении войны в Украине.
Перед выборами в России это было бы очень уместно.
Но такая ситуация также создала бы для Кремля риски, которые и остановили процесс:
- Регион автоматически попал бы в блокаду, поскольку ни одна из соседних стран не согласилась бы на пропуск товаров и людей на эту территорию.
- Молдова могла бы обратиться к Румынии и Украине с просьбой о помощи. Вооруженные силы Украины способны «разрешить проблему» и получить доступ к самому крупному арсеналу в регионе — в селе Ковбасна, где хранится около 20 тысяч тонн только артиллерийских снарядов советского калибра. Это было бы большой помощью в контексте «артиллерийского голода» ВСУ.
- Ликвидация «Приднестровья» или, если было бы решено «присоединять», захват «субъекта» России — это плохой политический кейс перед условной «коронацией» Путина.
- Для элит Приднестровья присоединение к России также не очень привлекательно, потому что им пришлось бы уступить тёплое место «старшему брату».
До недавнего времени «Приднестровье» активно пользовалось российскими энергоресурсами, а плата за них (точнее, долг) росла для Молдовы. «Газпром» ставил Молдове простое условие: если это ваша территория, платите. В случае присоединения, к кому, по вашему мнению, обратится российская держава за «коммунальными платежами»?
Большинство населения здесь имеют молдавские или украинские паспорта со всеми их преимуществами: пользование безвизовым режимом с ЕС, возможностью путешествовать на Восток и российской пенсией для пенсионеров бывшего СССР.
Значительная часть инфраструктуры финансируется из России, а внешняя торговля проходила бы через Молдову, предоставляя возможность выхода на рынки ЕС. Это выгодно.
Также «Приднестровье» — крупнейший контрабандный хаб в регионе благодаря статусу «серой зоны». И изменения в юрисдикции означали бы потерю доходов местных элит от преступных бизнесов.
И, наконец, если «Приднестровье» становится частью России, то кадровая политика формируется в Москве. Местные кадры стали бы ненужными, можно было бы попрощаться не только с влиянием, но и с деньгами.
Шантаж и повышение ставок
В Москве взвесили все это и создали документ в виде «просьбы защитить». Такой формат открывает множество возможностей для Кремля.
- Ссылка на 200 тысяч «русских граждан» означает возможное применение силовых методов со стороны Москвы и легитимизацию такого сценария — это же защита «своих граждан».
- Угроза всегда эффективнее, чем само действие. При информации о возможном «договоре» относительно Украины угроза расширения конфликта — обычный метод Кремля для поднятия ставок. Другими словами, для политиков ЕС и США формируется нарратив «давайте решим сейчас, ведь потом может произойти расширение конфликта».
- В текущем году в Молдове состоятся выборы президента, где проевропейская Майя Санду может как сохранить свое место, так и потерять его, уступив пророссийскому кандидату. Угроза дестабилизации Молдовы станет главной проблемой для Румынии в регионе, что автоматически уменьшит внимание к украинскому вопросу.
Однако главное — Кремлю предоставляется возможность раскачивать ситуацию без новых вложений и обязательств. Учитывая все сказанное, в Кремле пока нет единого мнения по этому вопросу. Есть понимание необходимости шантажа и поднятия ставок, но на вопрос «Какое будущее ждет Приднестровье?» ответа дать никто не может.
